С моей гостьей, актрисой Екатериной Волковой, обсудили ее любовь к приключениям и жизнь после «Ворониных».
— Катя, на этой неделе я выбрала тему спорта, ты, наверное, догадываешься почему именно к тебе с таким вопросом?
— Не знаю. Я и спорт?
— Да ты что?! Твоя героиня в «Ворониных» была женой кого?
– А, ну тогда понятного. Да, спортивного журналиста.
— Скажи, до съемок в этом ситкоме, ты спортом как-то интересовалась?
— Нет, тогда я еще была очень молода, так что можно сказать, что спортом для меня были ночные клубы, куда я прибегала потанцевать прямо со съемок. И не было момента, чтобы задуматься о каких-то тренировках – все и так было достаточно активно. Потом уже со временем понимаешь, что спорт необходим просто даже для поддержания тонуса.
— А в детстве, ты может занималась каким-то спортом? Или какой-то нравился?
— Нет, у меня такого не было. Мы много переезжали с места на место. Потом меня как-то больше театральная стезя заинтересовала. Фигурное катание, но это во дворе, когда каток залили, а летом бадминтон и «резиночки» – это максимум был.
— Твой настоящий муж, а не экранный, профессионально занимался танцами?
— Да, но для него это занятие осталось, как хобби, слава Богу. Вообще, он архитектор и занимается непосредственно своей профессией. Но был проект «Танцы со звездами», и там он принимал активное участие. И я тоже. Это были совершенно другие ощущения, когда тебе кажется, что ты можешь всё — очень сложно, но интересно.
— Но ты, я так понимаю, любитель экстрима. На Форд Боярд не каждый поедет, я честно тебе скажу.
— Да! А «Фактор страха» – это же вообще не передаваемо! Ты приходишь, честно говорю, поджилки дрожат. Потому что страшно, не знаешь справишься или нет, а хочется это сделать. Но, я понимаю это мое. Я раньше мечтала прыгнуть с парашютом, сейчас уже этого не сделаю. Все-таки, какой-то инстинкт самосохранения во мне есть.
– Я видела ролик, где ты пыталась парусом ветер удержать на катамаране. И это в общем-то не каждый сможет сделать. Тебе не страшно?
— Нет, не страшно. Это интересно. Потому что есть страховка, есть профессиональные люди, которые рядом с тобой. Сама бы я туда точно не полезла.
— В кино ты тоже, наверное, предпочитаешь «ужастики»?
— Когда я была беременна – смотрела ужастики. Причем, всех выгоняла и смотрела одна. А вообще, я очень люблю триллеры, детективы. Люблю вместе с режиссером, со всей командой расследовать убийство, просчитывать, права я или нет. Иногда, бывает, разгадываешь с самого начала, и уже сидишь думаешь, ну, давайте, побыстрее. А иногда нет, и это здорово. Комедии тоже люблю. Я люблю еще исторические фильмы — чтобы не придумывали и не дописывали историю.
— Что у тебя самое не любимое в актерской работе?
— Ходить на репетиции. Это знают все, я ненавижу долго репетировать.
— Вообще за жизнью Ворониных зрители следили аж 24 сезона. Вы попали в книгу рекордов Гиннеса, как самый длинный адаптированный ситком. Что ощущает человек, который принимал участие в таком мощнейшем проекте?
— Я не отрицаю, что Воронины дали нам безумную популярность. Но востребованности, о которой ты мечтаешь, когда попадаешь в какие-то рейтинги, топы — этого нет. И это очень обидно. На нас просто поставили клеймо Воронины и все. А для меня это не понятно, почему? Ведь мы так же приходим, мы так же работаем, перевоплощаемся. А все такие: ну да, это же Воронины.
— Представляешь, если бы у актеров был бы шанс сняться только в одной роли. Если бы это был профессиональный стандарт. Снялся в Ворониных — все Воронины, и так далее.
— Мы же хотели и спектакль выпустить, но по графикам не сошлись, и это время ушло. Полный метр хотели снять. Но тогда снимали «Кухню» и нам сказали — попозже. Когда попозже? Когда нас уже не будет, и мы все умрем? Вот этот вариант!
— Ну, хорошо, в театре Ворониных нет, там другие роли. Какой там размах? Какая роль твоя любимая?
— Они разные абсолютно. Например, в «Пигмалионе» я играю Лизу Дулитл – это же кайф! Там можно подурачиться, а потом перевоплотиться в совершенно другого человека. В комедии кому-то сложнее, а мне проще. В какие-то моменты мне говорят – это не комедийный момент, я говорю, да, без проблем. И мы продолжаем общаться, а народ начинает смеяться. Я же серьезно говорю.
— Я знаю, что еще и как продюсер ставишь спектакли. Это правда?
— Этот момент был несколько лет назад. Я после театрального закончила Фин. академию. И мы с девочками решили, что все, мы продюсеры, будем антрепризный спектакль «Собака на сене» ставить. Собрали актерский состав, сами тоже играем, как же без этого. Спродюсировали. Чтобы вы понимали, какие мы продюсеры: не заработали ни копейки, ушли в жесткий минус, ничего не сложилось. Затратили мы на это 70 тысяч долларов. Это неадекватные деньги. У нас были безумные костюмы, цеха МХАТа нам их шили, декорации, у нас телега трансформировалась, все что можно… И — не сложилось.
— Ты получила и театральное, и финансовое образование, а в детстве была творческим ребенком?
— Нет. У меня был момент. Все занимались фортепиано, говорю, я тоже хочу. Пришла, побринькала, педагог сказал: пальцы короткие, не очень, но, если вы хотите…. Я сказала — не хочу. Все мои одноклассники разучивали гаммы, а я гуляла. И потом поняла, что у меня было счастливое детство. Когда мы жили в Финляндии, я с огромным удовольствием ходила на хор. Мы пели народные песни, у меня был кокошник, сарафан мне сшили – это было замечательно, но не долго.
— А какую музыку слушаешь сейчас?
— У меня в машине до сих пор Ретро ФМ. Я с таким удовольствием слушаю эти песни, особенно старенькие итальянские.
— А из наших исполнителей ты кого предпочитаешь?
— Я так не могу сказать. Мне нравится динамичное что-то. Здорово, когда едешь в машине и узнаешь по радио своих друзей, подпеваешь. Мой одноклассник — Сережка Лазарев. Дэн Клявер, Наташа Глюкоза… когда ты дружишь, общаешься, совершенно по-другому относишься уже к их творчеству. Если мне не нравится, я не буду лукавить, всегда скажу правду, потому что и я жду от своих коллег правды. Однажды моя подруга пришла ко мне на спектакль. Мне казалось, что я играю – «просто бомба». У меня перевоплощение на сцене от адвоката дьявола к ангелу хранителю. Она говорит, да, но не хватает и по пунктам перечисляет, чего. А я уже играю второй год, и никто мне об этом не говорил! И я понимаю, что она права. После этого я по-другому начала относится к себе. Мне стало интересно, потому что я снова начала работать над ролью, и делать ее по-другому.
— А кто тебя больше всех критикует?
— Мама. Это мой главный критик. Например, после спектакля, где я играю, спрашиваю — мам, что-то хорошее было? Она отвечает: ну да, костюмы хорошие были, декорации прекрасные. Я говорю, ты умеешь поддержать. Или, когда только вышел наш сериал «Воронины», тоже: мам, ну что, как? Она говорит: ну у тебя и жопа! Я: в смысле?! Она: ну посмотри. Я говорю, мама, это телевизор, плазма, изображение же растягивается. А она: я что виновата, что у тебя она огромная! Вот так, на сцене и в телевизоре мама меня не воспринимает.
— Катя, у тебя есть полная тезка актриса Екатерина Волкова. Вы лично знакомы?
— Нет, Катя не хочет знакомиться. Мы один раз пересеклись на красной дорожке ММКФ. Я шла за Катей, и фотографы попросили нас для фото встать рядом. А она проигнорировала, сказала нет. Но это ее право. Для нее это немного болезненно, я не знаю, почему. Мы абсолютно разные. Если Катя боится, что я заберу ее роли, то это невозможно. Катя снимается очень много, она совсем другая. Я надеюсь, что когда-нибудь мы пересечемся, и ну хоть пообщаемся. У нас очень много знакомых.
— У тебя есть съемка в журнале «Максим». Ты у мужа спрашивала разрешение, или это был сюрприз?
— Это было много лет назад. Я спросила, он сказал да. Но после этого он не разговаривал со мной три месяца, сказал, что я его опозорила при всех знакомых. Но я сделала это ему назло. Я снялась там, спустя пять месяцев после рождения ребенка. Просто был тот момент, когда ты и с ребенком, и стараешься мужу время уделить. А мне казалось, что ему просто на меня плевать. Я думаю, ах так… Потом, конечно, все выводы сделали, мне уделяют внимание.
