У меня в гостях побывала знаменитая актриса Ирина Безрукова. Мы вспомнили про важный праздник для тех, кто «родился в СССР» и поговорили о кино. Оказалось, Ирина не сразу стала блистать в главных ролях, а ее путь на киноэкраны лежал через… подиум!
— Ирина, знаешь ты или нет, но на этой неделе исполнилось 100 лет пионерской организации. Ты помнишь себя пионеркой?
— Я помню – было очень ответственно. И этого момента все ждали, потому что ты ходил маленьким октябрятским значком, а уже были более взрослые ребята и девочки — с красивыми алыми галстуками. Барабанная дробь и горн, и флаги – все это создавало такое торжественное настроение.
— Я, кстати, очень хорошо помню, как нас принимали в пионеры на крейсере Аврора, я тогда жила в Ленинграде. Я даже помню это ощущение. Мы учили устав пионерской организации, ведь его нужно было рассказывать. А ты вообще помнишь, что означают эти три конца на галстуке?
— Честно – нет. Я видимо что-то пропустила.
— Это обозначало союз трех самых значимых общественных объединений – коммунисты, комсомольцы, пионеры. Некоторые звезды до сих пор хранят свои красные галстуки. У тебя такого раритета нет?
— Галстука у меня нет, но у меня есть карточка комсомольца. Причем, с фото на комсомольский билет у меня тоже связана история. На фотографирование я очень спешила и меня щелкнули буквально «в движении». Чтобы перефотографироваться надо было доплачивать и там была очередь… В общем, так и осталась эта фотография, где у меня безумный взгляд и летящие волосы на комсомольском удостоверении.
— А если бы тебе сейчас дали галстук, ты бы вспомнила как его завязывать?
— Думаю, да. Причем на себе и на автопилоте. А вот мужские галстуки я не умею до сих пор завязывать.
— А как ваш класс и лично ты, совершали какие-то добрые пионерские поступки?
— Мы ходили к малышне в детские садики, мы рассказывали им, что такое первый класс. Что нужно ответственно рисовать, писать буквы и заниматься. Потом собирали макулатуру и металлолом. А еще убирали территорию школы вплоть до того, что колоски на газоне девочки придумали ножницами подстригать, чтобы было аккуратно.
— А пионерские лагеря ты застала?
— Да, это было. На так называемые линейки мы ходили строем с речевками, утром поднимали флаг. А все остальное время, мы как обычные мальчики и девочки влюблялись, строили друг другу глазки. И вообще – это было совершенно превосходно.
— Может помнишь какую-то речевку?
— Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд! Дружные, смелые, ловкие, умелые!
— Это видимо уже у нас на подкорке. Будь готов! Всегда готов! И кстати, традиция сохранилась, каждый год на Красной площади в День пионерии девчонок и мальчишек принимают в пионеры и повязывают галстук.
— Как интересно, надо сходить.
— Ирина, ты на экранах с 90-х годов, опыт колоссальный. Первая картина «Девочка и ветер» – это была твоя дипломная работа?
— Это просто студент ВГИКа снимал картину, а я случайно оказалась там.
— Первая картина похожа на первую любовь, которая потом всю жизнь помнится?
— Похожа. Очень страшно было, я помню. Потому что какой-то «рыбий глаз» на тебя смотрит – камера, а ты должен там что-то делать. Естественно, ты думаешь, что надо как-то красиво все делать.
— Мне кажется, что как сейчас принято говорить, ты попала в топ. Потому что первый полный метр и сразу главная роль. Многие актрисы сначала рады даже эпизодам в начале карьеры. Расскажи, главная роль самооценку актерскую все-таки повышает или наоборот ты начинаешь рефлексировать?
— Дело в том, что не многие знают, что я начинала, как все обычные люди, и снималась совсем по чуть-чуть, просто эти картины не упоминаются. Я играла каких-то манекенщиц с двумя словами, потом каких-то фотомоделей без слов, которые просто позируют в кадре. И потихоньку я дошла до главной роли. Но все почему-то считают, что мне сразу так повезло. Просто ассистенты говорили, что есть девушка, работает моделью, но она с актерским образованием. Я не нашла актерской работы и ходила по подиуму. Причем мы ходили вместе с Кириллом Андреевым («Иванушки Интернешнл»). Я помню, на ВДНХ мы демонстрировали какие-то джинсы, мягко скажем, не настоящие, которые там продавались.
— И по этому подиуму ты пришла прямиком к Королеве Франции в сериале «Графиня де Монсоро». Как ощущения при такой помпезной роли? И ты всегда ощущаешь себя королевой, когда снимаешься, или ищешь потом недостатки, когда пересматриваешь фильм?
— Было дело. Но это два разных вопроса. Ну, во-первых, любая девочка, которая в детстве рисовала себя с короной, мечтает быть королевой и принцессой. И мне повезло, я сыграла Королеву Франции, а однажды я сыграла принцессу — одну из родственниц короля Ричарда. Тогда гремели «Гардемарины», и в картине играли Сергей Жигунов с Джигарханяном. Очень горжусь, что попала в такую компанию. Когда я рядом с ними находилась, то вообще думала, что это не я и все это не со мной. А про критическое отношение к себе… Первые 8 серий вообще не могла смотреть, мне казалось, что я все делаю не так, а все делают как нужно, все работают хорошо, а я хуже. И долго у меня было это ощущение. Потом я как-то к себе привыкла, и мне стало попроще.
— Еще я знаю ты озвучивала мультики. По-актерски это сложнее или наоборот проще?
— Когда я была маленькая, однажды увидела по центральному телевидению, как Клара Румянова записывает голос зайчика из «Ну, погоди». И я была потрясена, что у этой невысокого роста, очень миловидной женщины взрослого возраста такой детский голос! И мне всегда хотелось попробовать. А когда вдруг стало это получаться, я была просто счастлива. Мультики обожаю озвучивать, и мне это очень нравится.
— Еще хочу спросить о втором виде твоей деятельности – это тифлокомментатор. Ты первая в России театральная тифлокромментатор. Расскажи, что это? И чем ты в рамках этой профессии занимаешься?
— Есть профессии, которые позволяют людям с особенностями воспринимать мир. Есть сурдоперевод. Незрячие люди, все воспринимают на слух, поэтому, тифлокомментирование – это лаконичное описание места действия, предметов, присутствующих людей, деталей одежды, всего, что непонятно незрячему без пояснений. Однажды я узнала, что в Англии, только в одном Лондоне играют 40 театров с сопровождением для незрячих. Им дают наушник, рацию. В течение всего спектакля им рассказывают, что происходит на сцене между репликами артистов. И я стала интересоваться, что у нас в России. В России в театре у нас это не делалось никогда. И в 2013 году, я первая в нашей стране, в Московском губернском театре прокомментировала спектакль продолжительностью 3,5 часа. И у нас в театре 11 спектаклей для детей и взрослых. И если кто-то плохо видит, слабо видит или есть незрячие друзья приходите, они будут чувствовать себя хорошо.
— Как это произошло первый раз, ты параллельно это озвучивала?
— Я расскажу, как это происходит. Спектакль можно комментировать только вживую. Есть такая программа, я тоже с ней знакомилась, когда к примеру звук привязан к реплике. Это очень неудобно, потому что артисты путают реплики, артисты делают паузы, что-то происходит на сцене и тогда все начинает «ехать». Поэтому, мы делаем это только вживую, не бывает фонограммы. Единственная просьба к коллегам на сцене — не сокращать паузы между репликами, потому что тогда мы не уложимся. В общем – это живое исполнение. Как эстрадный исполнитель работает вживую, так и мы работаем.
— Ирина, я знаю, что ты училась в музыкальной школе. Расскажи по какому классу? И это было твое желание или все-таки желание родителей?
— Все достаточно просто. Мама у меня медик, а папа музыкант. Причем, музыкант, который играл на гобое в лучших симфонических оркестрах страны. Когда мне было 4 года, он смастерил маленькую детскую нотную тетрадку и начал меня учить музыке. А когда мне было около 7 лет, меня отправили заниматься скрипкой. Сначала папа хотел, чтобы я играла на фоно, но у меня была очень узкая ладошка, до сих такой и остается. Когда он попробовал меня на пианино, я аккорд не взяла. И папа сказал – скрипачка. Но прозанимавшись 4 года, я с большой радостью перестала это делать, потому что это было желание папы. Скрипка – это невероятный труд, ее надо сильно любить или иметь прессинг со стороны близких, чтобы этим заниматься.
— На какой музыке ты росла? Кого ты больше слушала?
— Ну, что касается девочки, играющей на скрипке, это, конечно, классика. И, само собой, я бывала на концертах, в которых участвовал папа. А еще тогда пели песни Юрия Антонова, и была советская эстрада, которую все очень любили.
— Ты где-то призналась, что вела дискотеки в родном городе. Ты была диджеем?
— Я скорее была ведущей, но такой озорной, заводной. Тогда было очень много профтехучилищ и там сделали двухдневные дискотеки для учеников ПТУ. Эта публика, прямо скажем, дерзкая, а в Ростове-на-Дону, где я жила, вдвойне. Мы были на сцене с коллегой, и два дня работали на большой Дворец спорта.
— А как у тебя с вокалом? Пробовала ли ты петь?
— Дело в том, что вероятно в детстве, когда мы занимались хоровым пением, меня кто-то напугал. Потому что имея абсолютный слух и понимая, что я могу петь по нотам, я всегда делала это робко. А сейчас подумываю просто позаниматься, чтобы более уверенно себя чувствовать, петь в спектаклях, просто с друзьями, в караоке. Естественно, речь не идет о большой сцене. Кажется, что это просто доставило бы мне удовольствие.
— А ты сейчас сама какую музыку слушаешь? Что у тебя в плейлисте?
— Я дружу с очень большим количеством музыкантов. Родиона Газманова знаю с 13 лет. Родион всегда присылает мне свои самые последние клипы, песни. Естественно, я их слушаю, и считаю, что многие из них стали бы хорошим саундтреком к какому-нибудь сериалу. Много лет я знаю Лешу Воробьева, бываю на его премьерах и мне очень нравятся его песни, но не те, которые девчонки поют, а, к примеру, песня на слова Роберта Рождественского – «Стань, пожалуйста, послабее». Сейчас он сделал кавер на стихи Есенина. А Есенин в моей жизни тема очень интересная: я снялась когда-то в 10-и серийном художественном фильме, сыграла любимую женщину Есенина, Лидию Кашину. И совсем недавно я снялась в картине, теперь уже известнейшего всему миру режиссёра Клима Шипенко, вместе с Сашей Петровым. Саша сыграл Есенина. И все ждут осенью эту премьеру.
— Правда, что ты спасла тонущего Родиона Газманова, когда тот еще был ребенком?
— Дело было в Серебряном бору — я плыла на катамаране, и увидела, как мальчишки переплывали озеро. Мне показалось, что один мальчик устал и может не доплыть, я его и вытащила к себе на катамаран. Этот мальчик оказался Родион Газманов. С тех пор мы с Родей и дружим.
— Ирина, у тебя есть возможность сказать пару слов нашим читателям.
— Дорогие друзья, я считаю, что самое главное, что существует – это любовь, принятие и дружелюбное отношение к друг другу. Давайте будем беречь и поддерживать друг друга.
Фото: Лиля Фридман, Никита Вознесенский, личный архив Ирины Безруковой, соцсети
