Сегодня исполнилось бы 84 года Народному артисту России Михаилу Державину. Всегда веселый, добродушный, открыт для всех. Не великий, скромный, где-то в стороне, но любимый всеми.
За полгода до ухода из жизни Державина случайно увидел его на служебном входе театра Сатиры. Я слышал, что МихМих, — так мы его называли «за глаза», болел. Поэтому удивился.
— Михал Михалыч, как вы? – спросил я тогда.
— Вот пришел за зарплатой. Знаешь, хорошо иметь друга художественным руководителем, — Шурка спектакли мои снял пока с репертуара, но деньги платит, — смеялся тогда наш МихМих Державин.
Вышел Александр Ширвиндт и в приказном порядке:
— Минька, чего тут треплешься?! Иди, тебя машина ждет.
Я проводил тогда под руку (с палочкой) Державина к машине. Он был слаб, но все равно смеялся и говорил:
— Олежек, мы еще повоюем!
Потом я звонил ему, но Роксана – жена, отвечала, что спит наш Державин и к телефону подойти не может.
За бутылкой – к Мишулину
В конце 1990-х я делал интервью со Спартаком Мишулиным. Мы уединились в гримерке театра Сатиры, и входит Державин. Поздоровался и попросил: «Спартачок, где у тебя бутылка была? У меня гости». «Спартачок» вытащил бутылку конька, отдал, и заворчал: «Все в театре знают, что у меня есть бутылки». Это была наша первая встреча с МихМихом.
Потом мы делали наше первое интервью. Опять гримерка театра. Державин в интервью всегда откровенный. Для него нет запретных тем. Сейчас слушаю наш разговор на кассете, смеюсь, как он рассказывает случаи из жизни, это уже анекдоты.
— В одесской гостинице администратор меня спрашивает: «Михаил Михайлович, а вы еврей?» Отвечаю: «Нет, с чего вы взяли?» Она: «Очень уж вы вежливый!»
Он и вправду был очень уж вежливым. Как-то звоню ему. Отвечает: «Олежек, спешу в Дом кино. Надо получить «Нику» за соседку».
«Соседка» — это Нина Русланова. Они жили в одном подъезде. Нина Ивановна зашла с утра и попросила: «Минька, мне так плохо после вчерашнего, сходи за меня, получи там «Нику». Михаил Державин никому не отказывал, собрался и пошел.
— Михал Михалыч, с вами когда-нибудь можно поругаться? Вы всегда такой положительный… — спрашиваю его.
— Ты даже не представляешь, какой я плохой могу быть! Просто, не люблю я быть таким, сдерживаюсь. Если вдруг кто-то нахамит, нагрубит, поворачиваюсь и ухожу.
В их дуэте: Ширвиндт-Державин — Михаил Михайлович всегда был ведомым. И не обижался на это.
— С Шурой мы родились на Арбате в одном роддоме имени Грауэрмана. И не выговоришь. Только Шурка побывал там на два года раньше. Но наши родители дружили, и мы часто бывали друг у друга в гостях. Потом вместе учились в театральном училище имени Щукина, откуда он вышел опять же на два года раньше меня. Затем вместе работали в театре имени Ленинского комсомола, куда я тоже попал, соответственно, на два года позже… Я везде по его стопам. Только раз опередил Ширвиндта – на два года раньше пришел в театр Сатиры. Меня часто спрашивают: «В вашем дуэте сразу видно, что ведет во всем Ширвиндт. Почему?» Я отвечаю: «Это правильно, ведь Шура старше меня на целых два года!»
«Это прекрасно, когда тебя узнают!»
Летом 2006 года я предложил Михаилу Державину прогуляться по Арбату, вспомнить детство и показать родные места. Артист сразу согласился, и мы пошли гулять. Конечно, каждый человек узнавал МихМиха, автографы, совместные фотографии, — Державин никому не отказывал. Ему даже нравилась эта популярность.
— Когда люди тебя любят, что же в это плохого?! Вот Люся Гурчено ворчит на людей. Я ей говорю: «Так это прекрасно, что пока еще узнают!»
В тот день мы прошли с Державиным по всем арбатским переулочкам: где впервые выпил – кафешка, которую студентами называли «Вавиловкой», из-за того, что рядом жил академик Вавилов, мужская школа №73, где учился.
— Сегодня в этом здании находится военный госпиталь, — показывал Державин. –Смотри — окна на втором этаже – бывший кабинет физики и химии. Доска была у самого окна, и когда я стоял около нее на экзаменах, выбрасывал бумажку с заданием на улицу. А ребята писали мне ответ мелом на асфальте – так я и сдавал экзамены по химии на «отлично».
Подъезд, где жил артист находится в одном доме с театральным училищем имени Щукина. Михаил Михайлович тогда смеялся, что его квартира через стену со студенческим женским туалетом. Мол, «иногда слышу оттуда шумы».
После нашей прогулки Державин предложил зайти в кафе, которое находилось около его дома. Сразу заказал водки и шашлыки и завил, что будет платить он:
— Вы у меня в гостях, поэтому, я плачу!
Во время разговора Державин посетовал, что у него украли детство. Мол, столько магазинов и кафешек на Арбате, а он даже элементарную лампочку не может купить.
— Рестораны, кафешки… Украли у меня детство. Чтобы приобрести какую-нибудь мелочь, надо идти на улицу Рылеева, где еще остался маленький магазинчик. Вот там во дворе березки, которые я посадил лет двадцать назад, смотрите, как выросли. И эту кормушку из бутылки сделал я. А недавно сколотил для наших дворовых кошек домик. Еще помню, как по Арбату часто проезжал Сталин и мы все смотрели, разинув рот. Мне казалось, я даже видел его в окне автомобиля. Как-то сказал об этом друзьям, и с тех пор они говорили про меня: «Это Минька, который Сталина видел!» Я был очень горд.
После нашего совместных посиделок я буквально нес на плечах Державина. Погорячились мы. Он только шептал: «Роксане не рассказывай». Третья жена артиста Роксана Бабаян встретила нас у квартиры. Не ругалась, только смеялась: «Положите его сюда». На следующий день я позвонил МихМиху.
— Олежек, бывает и такое, ничего страшного, — смеялся он.
Человек с большим чувством юмора и самоиронией. Хотя розыгрыши не любил. Лишь однажды разыграл Андрея Миронова.
— Специально мы не издевались друг над другом, но, если выпадал случай, то возможности посмеяться не упускали, — рассказывал мне в следующем нашем интервью. — Как-то выступали с Шурой в отделении милиции. Вижу, у них там обрезки машинных номеров валяются, — знаешь, которые аннулируют номера, их разрезают. И вот на одном обрезке я увидел последние цифры номера машины Андрюши Миронова. Взял с собой. Пришли в театр, в гримерке к Андрюше. Говорим: «Слушай, что-то странное: около наших машин какие-то обрезки номеров валяются. Взгляни – вот!» Миронов в костюме Чацкого побежал на улицу. Потом ругался жутко.
Михаил Державин мог сыграть кого угодно. Про таких артистов говорят «гуттаперчивый». Не стеснялся играть и женщин. Все помнят, как он однажды на юбилее Эльдара Рязанова вышел в женском наряде. С тех пор эта сцена вошла в эстрадный репертуар дуэта Ширвиндт-Державин.
— На самом деле, эта героиня была придумана в спектакле театра Сатиры «Молчи, грусть, молчи», — рассказывал Державин. – Это потом мы с Шурой использовали на творческом вечере Элика. Потихонечку, чтобы никто не видел, Лариса Голубкина быстро сделала мне ресницы, нарумянила, подкрасила, и мы с Шурой вышли на сцену. И как женщины ходят на каблуках, — не могу понять! Зал был сражен наповал, а Эльдар так смеялся, что грохнулся со стула.
Михаил Державин не любил говорить о плохом. И когда уже болел, лежал, никому не жаловался и никого ни о чем не просил. После ухода нашего любимого МихМиха я позвонил Ширвиндту.
— Минька ушел, да, — сказал Александр Анатольевич. — Прости, говорить об этом не могу. Сложно. Снаряды все ближе. ТАМ компашка собралась намного лучше, чем здесь.
