С известным композитором, продюсером Виктором Дробышем мы встретились накануне большого события — его юбилейного концерта, который он не случайно назвал «Будут все!». Сложно точно сказать, сколько артистов и сколько песен связаны своей успешной творческой судьбой с Виктором Дробышем, но на сцене «ВТБ Арена» в Москве 26 февраля, действительно, будут все. А мы поговорили с Витей о начале музыкальной карьеры в легендарной группе «Земляне» и, конечно, про самых близких людей, которые играют в его жизни главную роль.
— Виктор, на этой неделе был День святого Валентина. У вас есть какая-то традиция, как вы с женой этот праздник отмечаете?
— Этот день заставал нас в разных уголках мира. Как-то в Нью-Йорке на Манхеттене я устроил свидание жене. Мы прилетели из разных концов, и встретились там. Иногда я просто провожу этот день на студии и допоздна не вижу жену, забываю, что было 14 февраля.
— Но она тебе наверняка напомнит?
— Да, но бывает по-разному. Самое главное, чтобы помимо всех этих праздников, в семье всегда было хорошо. Поэтому, я достаточно спокойно отношусь к «отмечанию» 14 февраля, как даты.
— Глядя на ваши аккаунты в Инстаграм, видно, что вы сохранили нежные отношения. И в полном смысле слова – ты носишь Таню (супруга Виктора Дробыша, прим. ред.) на руках. Сколько лет вы уже вместе?
— Скоро 15. Можно сказать, что мы уже проверенные временем.
— Как-то ты говорил в интервью, что как только ее увидел, сразу понял, что она будет твоей женой. Таня не испугалась твоего напора?
— Напора-то и не было. Это я для себя решил, только себе сказал. И тихонечко, аккуратненько ухаживал. Издалека. Это были тяжелые 20 и 1 день.
— Я так понимаю, что она не знала кто ты?
— И это как раз было очень здорово!
— Ты сел за красивый рояль…
— И, кстати, не было рояля, ты понимаешь! У нас же во времена нашей молодости говорили – нам, главное, девушку до рояля «дотащить», а там уже все само собой пойдет. Так не было этого предмета, до куда можно было дотащить!
— То есть на 22 день ты нашел рояль, понятно! (смеются). Я знаю, ты заботливый муж и отец, детей часто балуешь, а жену?
— Это, наверное, единственный повод из-за чего мы ругаемся. Особенно, когда коронавирусы бушуют, дети дома на удаленке, и Таня включается во все эти процессы, как учитель. Я сразу говорю: да брось ты. И начинаю вспоминать себя, когда в школе говорили, что из-за сильных морозов занятия отменяются, всем надо быть дома, а мы шли на горку кататься. Причем, я так быстро собирался «на выход», что иногда забывал одеть носки в ботинки! И мне кажется, что сейчас тоже самое: если сказали детям в школе – отдыхайте, значит — отдыхайте. И вот из-за этого у нас происходят «семейные разборки». Я считаю, что детей надо баловать. Тогда из них вырастут настоящие «разбойники» (в хорошем смысле слова). А Таня считает — наоборот.
— Тебе важно мнение жены? Ты с ней советуешься? И вообще, как ты к критике относишься?
— Да! Кстати, она мой критик. Она — одна из немногих людей, кто меня критикует. Как я уже говорил, за слишком нежное отношение к детям.
— А за творчество?
— Может сказать, что ей нравится, а что нет, в этом смысле она не жалеет меня совсем (смеется)!
— А ты не обижаешься, когда тебя не узнают на улице или путают с кем-то? Понятно, что фамилию знают, но внешне – не все?
— Я не артист. И у меня не стоит задача, чтобы меня все знали. Мне гораздо важнее, чтобы знали тех, с кем я занимаюсь, чтобы знали песни. Например, когда для Лепса я написал «Я тебе не верю», мне одни хорошие знакомые, с которыми мы часто общаемся, говорят: ой, а это разве ты написал? Я говорю, погодите, мы же с вами общаемся, а тогда что же я написал, если не это? Вот если люди достаточно близкие не узнают мое творчество, это обидно. А если меня кто-то не знает в лицо — ничего страшного.
— Витя, как ты относишься к кино? Любишь смотреть? Есть время?
— Когда люди говорят, что у нас нет дома телевизора, и мы его не смотрим, я про себя думаю – ну, и дураки. Потому что, я бы умер скорее без кино, чем без музыки. Наверно, музыку, если бы я соскучился, я бы сам себе ее наиграл. Но если бы мне на необитаемом острове сказали выбирать, я бы выбрал телевизор.
— А мне известно, что еще с подросткового возраста у тебя есть опыт киносъемок. По-моему, это 80-й год. Фильм называется «Побег». Как ты туда попал?
— Случайно. Был в театре Ленинского комсомола в Питере с мамой. А так как балбесом был редкостным с детства, чтобы не скучать я там нашел себе развлечение: катался на перилах, и за мной гонялись бабки-билетерши. И в конце концов меня одна какая-то женщина поймала, и говорит: где мама? Я думал, она меня будет ругать. А она моей маме говорит: у нас снимается кино про трудных подростков, и ваш подходит. Привозите его завтра на Ленфильм в 10 утра. Но там у меня была небольшая роль. А вот потом меня пригласили на съемки в фильм, который в последствии стал очень известным. Но отец меня на съемки не отпустил, сказал: пусть сидит, занимается музыкой.
— А могло все по-другому сложиться!
— Могло быть все гораздо хуже!
— Тем не менее, ты снимался тогда вместе с Лешей Серебряковым. А в главной роли был Михаил Ульянов. Ты понимал, что играл с такими мэтрами кино?
— Да, понимал. Мы до этого сидели, смотрели пробы. И роль Ульянова должен был играть Лев Дуров. Я смотрел, как он пробует, что они там делают. Выбрали Ульянова. До Серебрякова тоже на пробах был другой мальчик. Все это было очень интересно. А потом нас отвезли в Сланцы, в детскую исправительную колонию, и мы оказались среди всех, действительно, трудных подростков.
— После этого, ты, наверное, перестал хулиганить?
— Я жил в Колпино – это в принципе похоже на детскую исправительную колонию. Многие дети, которые приехали в этот городок жить из Питера, были в шоке немного, куда они попали. А я нормально во двор гулять вышел.
— Витя, у тебя через неделю Юбилейный концерт. Ты перенес его на этот год из-за ковидных ограничений?
— Да, я изначально перенес его «подальше от ковида», но ковид не собирается нас быстро покидать.
— Ты соберешь на сцене всех друзей, которые будут исполнять твои хиты. Мне тоже очень приятно быть в их числе. Пока не буду раскрывать тайну, что я пою и с кем.
— Кстати, одну из самых моих любимых песен.
— И из моих тоже теперь! А ты сам выходишь на сцену и садишься за рояль на концерте? Будет от тебя какой-то сюрприз?
— Я думал об этом. Мне Диана Арбенина говорит: ты должен спеть. А потом я вспомнил, как сам же во многих интервью говорил, когда некоторые композиторы садятся за рояль, и начинают «так себе петь», для меня это жалкое зрелище.
— Мне кажется, что это разные истории. Одно дело, когда композитор вдруг сам запел. А другое дело, когда это творческий порыв и на юбилейный концерт, ты в принципе можешь себе позволить.
— Я тоже об этом думал. Но решил, что лучше пусть меня другие порывы посетят, но не этот.
— То есть, ты перфекционист все-таки?
— Вот, чуть-чуть. Я ведь всю жизнь сижу в студиях, пишу вокалы, вижу, сколько талантливых людей. У меня есть свои козыри, есть, что делать. И теперь я с удовольствием слушаю, как Диана Арбенина перепела песню Кристины Орбакайте, как Зиверт исполнила «Была любовь» Валерии, как неожиданно Марув спела «Я тебе не верю». Все эти песни стали «другими». В этом фишка.
— Скажи мне, пожалуйста, кого из русских артистов ты слушаешь? Может, из современных, ты кого-то отметишь?
— Серьезно, я не ныряю в это. Может это неправильно. Мне нравится Зиверт из молодых девчонок. Считаю, что у меня вырастает в большого артиста Гузель Хасанова. Гузель по голосу похожа на юную Валерию. У нее пока не много эфиров, но в интернете она зарабатывает денег больше, чем все мои артисты, вместе взятые. Шаман у меня появился. С ним прямо необыкновенная какая-то история! Обычно, для начинающего артиста трудно собрать первый концерт в Москве, а мы это сделали, и продали билеты за пару дней. К сожалению, когда артисты становятся знаменитыми, с ними, правда, приходится знакомиться по второму разу. С Ваенгой мы как-то очень быстро ощутили эту славу. Было не легко. Мне казалось, что должно быть наоборот – легко и весело. Оказывается, нет. Популярность становится испытанием для человека.
— Витя, твоя творческая биография началась с группы «Земляне», которую в свое время организовал Владимир Киселев. Это правда, что ты как раз был в группе, в то время, когда там солировал Игорь Романов?
— Знаете, у меня в подростковом возрасте была мечта, чтобы по Колпино, где мы жили, я прошелся именно с Игорем Романовым. И я думал, вот, я пройду, и все скажут: это Дробыш с Романовым, с тем самым, который поет «Траву у дома». А потом так получилось, что он ко мне в гости приехал, и мы с ним пошли как раз гулять по Колпино. Я говорю, смотри, мечты сбываются. И как раз я хочу все это на концерте сказать. Потому что эти два человека – Игорь Романов и Владимир Киселев, сыграли большую роль в моей жизни. Если не решающую в чем-то. Первым, с кем я оказался на сцене, был Игорь Романов.
— Витя, у тебя есть возможность сказать несколько слов нашим читателям.
— Всех жду 26 февраля в «ВТБ Арена» на моем юбилейном концерте! Там будут все! Все мои любимые и близкие. Я уверен, там будете и вы. И мы на этом концерте все о себе музыкой расскажем. Поэтому, меньше слов, а больше музыки!
