Накануне знаковой для меня премьеры, мы встретились с режиссером Петром Бусловым, чтобы вспомнить интересные моменты нашей совместной работы над фильмом «БУМЕРанг», поговорить о настоящем кино – магических четырех буквах, за которыми стоит много труда и переживаний всех участников съемочного процесса. А получилось, что затронули и личное, и профессиональное. Думаю, вы узнаете много нового о культовым режиссере «Бумеров» — во всяком случае, мне удалось получить ответы на вопросы, которые я сама хотела задать Пете после съемок.
— Петя, в это воскресение в нашей стране проходит День матери. Расскажи, пожалуйста нам немного о своей маме.
— Потрясающий праздник, я всех поздравляю. Моя мама преподавала русский язык и литературу.
— Это она привила тебе любовь к литературе?
— Конечно! И любовь к приключениям, любовь «к характерам», к чтению, конечно.
— Мне кажется, что у мам с сыновьями какая-то особенная связь. У вас так?
— Ты знаешь, мама очень впечатлительная. Объем работы над фильмом родителям сложно понять. Он многоступенчатый, и работу постановщика трудно объяснить. А недавно был случай, мама позвонила и говорит: «Папа принес из библиотеки киноповесть «Высоцкий – спасибо, что живой». Ты знаешь, Петя, я только сейчас поняла, как сложно это все перенести на экран». Для людей старой школы, классические произведения и сценарии, романы, пьесы, являются первоосновой. Тем более, такой монументальный труд, как «Высоцкий…». И мама только на примере этой киноповести немного стала понимать что-то о моей профессии.
— Скажи, она ходит на твои премьеры?
— Ты знаешь, я сейчас не так много снимаю. На мой знаковый фильм, «Бумер», родители, конечно, ходили на премьеру. Тогда такая шумиха была…невероятный праздник. Это был фестиваль «Амурская осень» в Благовещенске. Приехала съемочная группа, большой коллектив из Москвы. В кинозале люди буквально «висели на люстрах». И мама с папой были очень впечатлены.
— Петя, а как ты относишься к критике?
— Как все режиссеры — плохо. Но недавно мне Женька моя (супруга – прим. ред.) сказала, что критика – это офигенная проработка. Если ты боишься критики, то у тебя нет движения, ты не развиваешься. А если ты с критикой работаешь, то ты должен это преодолеть. Критика – это испытание сверху, и ее нельзя персонифицировать. Я об этом думал раньше, но сейчас, наверное, осознал.
— А можешь ли ты смотреть вообще кино как зритель? Мне кажется, это сложная задача и, будучи режиссером, ты все воспринимаешь с другой стороны.
— Есть один большой секрет. Критерий хорошего фильма, и я думаю, что не только я, но и любой другой режиссер, скажет: когда ты поглощен действием и «проваливаешься» в этот фильм. То есть, грань между профессией и зрелищем стирается. Для меня – это признак хорошего фильма. Если я начинаю скучать и что-то там разбирать, куда панорама поехала, что сейчас будет, как артист выходит на точки – всё начинает разваливаться. А если фильм меня забирает, то я даже не выскочу из него ни разу.
— Когда мы снимали одну из сцен «Бумеранга», помню, у нас был очень тяжелый съемочный день, плюс дикая жара, а когда я узнала, что это сцена не войдет в кино, мне, как участнику, да и другим актерам было тяжело. И вот я хочу спросить, насколько сложно режиссеру ради чего-то оказаться?
— Это очень правильная вещь. Чем старше становишься в профессии, тем безжалостней ты берешь ножницы. Та смена была лютая, и у меня было таких много. Я тебе скажу так: если в этот съемочный день тебе удалось утащить с площадки что-то интересное, яркое хоть в одном крупном плане, хоть в другом – это уже победа. Потому что у многих режиссеров съемочные дни полностью летят в корзину — если это настоящее кино.
— Петя, мне кажется, что у тебя должны быть актерские амбиции. Ты такой колоритный персонаж.
— Да, внимание, режиссеры, я открыт для предложений!
— Почему стоит сходить на «БУМЕРанг?
— На «БУМЕРанг» стоит сходить, потому что это крутой фильм. Если вы любите мои фильмы, если вы смотрели мои фильмы, тем более стоит сходить. Я все-таки не первый год в кино, и мне есть что рассказать, что показать и чем удивить. «БУМЕРанг» нужно смотреть на большом экране, он был сделан для большого экрана: движение камеры, объективы, мизансцены, дорогущие автомобили. В общем, это всё интересно. И если вы спросите меня, стал бы я 3 года тратить на фильм, который зрителям будет не интересно смотреть, ответ – вряд ли. «БУМЕРанг» умный фильм. Это не такая комедия с закадровым смехом. Надо включить воображение, он любопытный.
— А ты рефлексируешь? Например, премьера началась, а ты думаешь, поймут зрители эту шутку или нет.
— Конечно, я очень переживаю. Недавно был знаковый показ на кинорынке, когда приезжают со всей страны владельцы кинотеатров и смотрят фильм. Даже эти люди «насмотренные», которые видели всё, смотрели «БУМЕРанг» с огромной теплотой, и весь кинорынок так прошел. И я постоянно смотрел в зал. Там шли волны: кто-то здесь смеется, потом перекаты пошли туда… Это прямо был бальзам, я смотрел с большим удовольствием. Когда выпускаешь картину для зрителя, самое сильное испытание – это находиться в зале. Многие этого не выдерживают, говорят, я не пойду в зал, я не буду свою картину смотреть. Даже многие из великих режиссеров. Потому что ты в зале так можешь получить, что потом 10 лет не захочешь кино снимать.
– Петя, на какой музыке ты рос? Кто твои кумиры из наших российских артистов? Я просто помню, когда мы монтировали «БУМЕРанг» и планировали саундтреки, сначала это были версии западных артистов, и потом ты вдруг взял и поменял на отечественные. Я, честно говоря, даже сначала была не согласна, потому что у меня сложилось уже другое представление, но в итоге, ты оказался прав.
— Ну мы же не будем рассказывать, что мы просто не смогли договориться! (смеется). Я застал несколько музыкальных поколений. Я родом из Советского Союза, и у меня два старших брата — их поколение, их музыка все равно прошла через меня. В этом смысле я уникальный. На бобинах слушал Высоцкого, Пугачеву, конечно же, Юрия Антонова, Валерия Леонтьева на пластинках, «Мелодия» их выпускала. Потом это был «Динамик», Кузьмин, «Землян» ходил напевал во дворе.
— А ты петь пробовал?
— Нет, не пробовал. Я хоть и учился в музыкальной школе. Мамы, прислушивайтесь к желанию своих детей, все-таки. Я не хотел заниматься на домбре, но мама настояла.
— Вот ты спортом когда занимаешься, что у тебя в плейлисте?
— Электроника, может рэп какой-то олдскульный.
— Ты на кастинге актеров на главные роли, которых играют Нагиев, Трибунцев, Сычев, Мадянов других артистов пробовал? Или это топ артистов, который в сценарий и вписался? И тяжело ли отказывать артистам в роли, особенно тем, с которыми ты дружишь?
— Отказывать тяжело, обижаются, причем виду не показывают. Я даже не знал, насколько это болезненно. Но я считаю, что это неправильно. У нас с Андреем Мерзликиным есть история, как он попал в «Бумер». Мы учились вместе во ВГИКе, я на режиссёрском, он на актерском, и мы дружили, реально общались. Андрей сам пробовался в «Бумер», но при этом, мы с ним вместе отсматривали пробы других претендентов на эту роль. Пробы — это не личная вещь. Это история, связанная с персонажем, которого ты создаешь. И актеры это понимают, но почему-то иногда применяется такое секретное оружие, что мы дружим, мы друзья. Я не говорю, что это часто со мной происходит, но это есть.
— Бывает такое, что, допустим, ты не видишь этого актера в роли, а он приходит и доказывает?
— Конечно бывает. Я просто конкретно сейчас не вспомню кто именно.
— В любом случае, актерам не надо отчаиваться, надо приходить пробоваться.
— Конечно! Обязательно надо приходить и заниматься своей профессией, работой и идти вперед. Может в результате общения с режиссером возникнуть и другая какая-то роль. Он же может говорить про одно, а присматривать через другой фильм. По поводу видеовизиток, некоторые говорят, ну зачем я буду отправлять, я лучше сам приду, а у режиссера просто времени нет на личную встречу. Если подготовка к фильму идет, то там времени в обрез. Так что в видеовизитках ничего плохого нет – это часть нашего современного мира. Поставил на штатив камеру, порепетировал, снял, отправил. Это же вещь не сиюминутная, мало ли проба поможет еще. Сидит кастинг директор, сидит режиссер, и тут вы случайно оказались тем, кого искали.
— Ты отец троих детей, хотел бы, чтобы они продолжили династию в кино?
— Я обрадуюсь, если они так решат. Выбор профессий в кино огромный. Люба могла бы стать актрисой или, например, оператором. Парфёну нравится снимать на камеру сейчас, он может и режиссировать пойти.
— То есть ты уже видишь какие-то творческие задатки в своих детях. А Люба не просит тебя снять ее в кино сейчас?
— Говорит постоянно и обижается, не понимает, почему я ее не беру. А я говорю – чтобы тебя снимать, ты же должна быть не просто моей дочерью, а обладать навыками профессиональными. Так что иди учись в актерскую студию.
— А если ты увидишь, что она подходит на роль, возьмешь ее? Или ты принципиальную тут позицию занимаешь, потому что она твоя дочь?
— Я возьму ее, если она пройдет кастинг среди других претенденток.
— А жену свою красавицу не думал снять в кино?
— Мне многие говорят, что Женю надо снимать в кино. Русская красавица. Если бы у меня была возможность подобрать сценарий, поразмышлять… может быть, это и произойдет когда-нибудь.
— Петя, ты режиссер культовых фильмов «Бумер», «Бумер 2», «Антибумер». Теперь и «БУМЕРанг». Расскажи зрителям, БМВ доплачивает тебе что-то за рекламу?
— Нет, не доплачивает. У нас просто дружеские отношения с ребятами БМВ групп Россия, которые тоже любят мои фильмы. Если говорить про «БУМЕРанг», они помогли с машиной. Нам нужна была тачка редчайшая — это 8 серия М850i с белым кожаным салоном, кабриолет. Мы не могли ее найти. БМВ – это сложный механизм, с головным офисом в Германии. У них свои фавориты режиссеры, голливудские. Но тем не менее, для нас раздобыли этот автомобиль. Такая помощь и поддержка – моя личная любовь к этой марке. Скажем так.
— Петя, у тебя есть возможность сказать пару слов нашим читателям.
— Дорогие читатели, я здесь для того, чтобы пригласить вас в кино на фильм «БУМЕРанг». Сходите, посмотрите, не пожалеете.
Смотрите «Север шоу» с Петром Бусловым на RU TV.
