Люди такого масштаба, как скончавшаяся вчера 86-летняя художественный руководитель театра «Современник» Галина Волчек, дороги каждым своим словом. Мы собрали для вас цитаты из интервью Галины Волчек разных лет: о театре, мужьях, ролях в кино и хобби.
О семье и родителях
Родителями Галины Борисовны были знаменитый режиссер и оператор, лауреат трех Сталинских и одной Государственной премии Борис Волчек и сценаристка Вера Маймина.
«Я считаю себя очень счастливым человеком, и, может быть, в первую очередь потому, что я выросла с папой и с Роммами».
«Жили в мосфильмовском доме. Соседи — великие люди — дергали меня за косички и, шутя, ударяли по попке. Райзман, Пырьев, Птушко и великий Ромм, перед которым я преклоняюсь. Михаилу Ильичу благодарна за то, что он меня самим собой, своей личностью убедил в том, что искусство есть. Эйзенштейн жил рядом в эвакуации в Алма-Ате. Тогда все говорили: «Он — самый-самый». Я же испытывала детскую ревность и не садилась к нему на колени в знак протеста. Стояла в сторонке и наблюдала, как он рисует детям картинки. Для меня был один «самый-самый» — Ромм».
«Кино казалось мне ежедневным, как бы почти бытовым будничным существованием. Все эти слова — «монтаж», «хлопушка», «дубль» — звучали постоянно, были привычны. В них никакой тайны не заключалось. А почти напротив нашего дома — «Мосфильм». Девчонки кричат: «Галь, беги скорее, тут тетя Люся Целиковская в гробу лежит». Это Эйзенштейн снимал «Ивана Грозного». Я же отвечаю: «Ни за что, я с дядей Колей Крючковым собираюсь кататься на танке вокруг студии». Понимаете, в этом мире я жила. Как он мог меня не задеть? Атмосферу творчества не впитать не получилось.
«Чувство долга родилось раньше меня. Наверное, этим я обязана отцу. Не «наверное», а даже точно, несмотря на то, что люблю свою маму. Но генетически я — абсолютно папа, а поведенчески — что-то перешло от мамы. Недаром я в тринадцать лет сделала выбор (нагло, как теперь понимаю) в его пользу. Помню, как родители посадили меня напротив себя на круглый стульчик от рояля и сказали: «Выбирай, с кем ты будешь жить. Мы расходимся». И когда напротив тебя сидят два родных человека, которые тебя сделали, родили, ты им отвечаешь: «Вот — папа»… Нет, для мамы это не было шоком. Она… как сказать… была человеком общества, говоря сегодняшним языком, тусовщицей, и еще какой. И в этом ее прелесть. Тусовщицей, несмотря на два высших образования, которые она получила в Петербурге и Москве».
О мужьях
Галина Борисовна дважды была в официальном браке: с Народным артистом СССР Евгением Евстигнеевым (с 1955 по 1964 гг.) и физиком, профессором, лауреатом Государственной премии СССР Марком Абелевым (с 1966 по 1976 гг.). Затем был третий, гражданский брак, а в свои 60 лет она приняла решение жить одной. Сын Волчек и Евстигнеева — известный режиссер Денис Евстигнеев.
«У меня было два мужа, несколько романов и одно заблуждение»
«Всей моей жизнью я подвела себя к тому, что семья для меня стала невозможной. Это естественное состояние человека, который продался в рабство театру. Театр перемолол меня в своей мясорубке настолько, что соединить его с чем-то ещё было бы неестественно. И это было предопределено мне судьбой, я в этом уверена».
«Он был славный человек, Женя (Евстигнеев. — Ред. RT). Необычайный талант, стихия, человек-планета. Когда я, девочка из благополучной профессорской семьи, сказала, что выхожу за него замуж, и привела в дом, грянул гром. На фоне моих преуспевающих ухажеров из МГИМО человек в лиловом бостоновом костюме, справленном на вырост, с длинными рукавами, в трикотажной рубашке-бобочке и крепдешиновом галстуке поверх нее, смотрелся невероятно. У него был один длинный ноготь на мизинце, выражавший его представление о шиен и интеллигентности… Так в его понимании должен был выглядеть настоящий столичный лев».
«Я не умею быть второй. И даже первой не умею. Только единственной. У нас были удивительно теплые с Женей отношения. Через, наверное, 25 лет, как мы с ним расстались, незадолго уже до смерти, он вдруг стал говорить мне, как я ему жизнь разрушила, какая я максималистка. И что со своим максимализмом не могла простить что-то, а должна была…»
О «Современнике»
В 1956 г. выпускники Школы-студии МХАТ — Олег Ефремов, Игорь Кваша, Олег Табаков, Галина Волчек, Евгений Евстигнеев, Людмила Толмачева — создали Студию молодых актеров. Лидером был Олег Ефремов. После его ухода во МХАТ в 1989 г. труппа избрала своим художественным руководителем Галину Волчек. Им она и оставалась до самой смерти.
«Для меня самым большим комплиментом было сказанное однажды Зиновием Гердтом: «Есть два места, где никогда не обманывают. Это Консерватория и «Современник». Пожалуй, это самое ценное в нашем театре, — то, что мы никогда не врали. Даже когда не могли сказать всю правду до конца, не обманывали никогда. Люди доверяют «Современнику». И большей награды не надо».
«Живу ради того, чтобы театр жил, в том числе и после меня. Иначе зачем работать?»
«Меня просто труппа приговорила к тому, чтобы я на это пошла (Стала главным режиссером — Ред. RT). Я отказывалась. …Я как будто предвидела все сложности, которые в моей жизни появятся, но мне ребята, я как сейчас эти интонации помню, говорили: «Мы тебе будем помогать. Нет, ты должна согласиться! Ты обязана, иначе театр… Но будет трудно». И я, согласившись на эту судьбу, понимала, что эта роль руководителя – она все равно роль обидчика. Какой бы человек ни был — все равно…»
«Я ощущаю «доброе поле» вокруг себя и моего театра. Я всю жизнь прожила в Доме, который вместе со своими товарищами построила… Но моя судьба — трудная… Если начинаю вспоминать свои счастливые моменты, то понимаю, что не умела и не умею удержать их надолго. Ведь человек всегда бежит, летит за ощущением гармонии. И только ему покажется, что он ее ощутил, как она улетучивается. Но ощущения абсолютного счастья в моей жизни бывали. Утро после премьеры в Хьюстоне, куда меня — первого советского режиссера — пригласили на постановку. В то утро я поняла, что такое победа. Или Бродвей. Издерганная нашей критикой, столько лет пытавшейся меня уничтожить, доказать, что я бездарь и загубила «Современник», я приехала в Америку. Несмотря на великолепный прием нашего спектакля, ждала рецензий… Когда вышли положительные, я расплакалась… Расплакалась от счастья».
О театре и женщинах-режиссерах
«С тех пор, как в 16 лет попала в студию, я живу под аккомпанемент слов о театральном кризисе. Но его никогда не было! Это вам говорю я — человек, проживший в театре длинную жизнь. А вот сегодня кризис в театре действительно наступил, причем очень глубокий. То, что сейчас происходит, — агонистические судороги. Театр гибнет. Это выражается во всём! В отношении к театру, в количестве вранья вокруг него. Антрепризы испортили зрителю вкус, растлили мозги… Театр умрет обязательно. Не «Современник», а вообще театр, в том понимании, в котором мы его застали. Пройдет много времени, потраченного на всякую пустоту и ерунду, которую будут называть театром, а потом… на этом пепелище будет какой-нибудь художественный бунт, из которого родится настоящий театр. Однако каким он будет, я не знаю».
«Слова «режиссер» нет в женском роде, что вполне естественно. Это занятие требует нечеловеческого терпения, которым редко обладает женщина. …Режиссер соединяет в себе и психолога, и психотерапевта, и экстрасенса, и гипнотизера».
«Вера Петровна Марецкая, встретив меня в доме отдыха в Рузе, спросила: «Галя! Мне сказали, ты собираешься заниматься режиссурой. Неужели ты будешь всю жизнь ходить в мужском костюме и с портфелем подмышкой?» Таков был стереотип профессии режиссера, которого я, видимо, подсознательно ужасно боялась. И я пообещала Вере Петровне, что к каждой премьере я буду шить новое платье и никогда не надену мужской костюм и не возьму портфель».
О своих ролях в кино
Несколько неглавных ролей Галины Волчек не просто врезались в память, но стали золотым фондом советского кино: Варвара — соавтор Бузыкина в «Осеннем марафоне», Регана в «Короле Лире», Волчица в знаменитой «Красной шапочке»… Себя на экране Волчек не любила…
«Я была глубоко травмированная артистка. Каких только уродок не переиграла!»
«У меня на носу была довольно заметная родинка. Я уже прожила с ней большую часть жизни, снималась, даже в «Короле Лире» играла одну из главных ролей, ее мне там замазывали, а тут, на озвучании «Осеннего марафона», стою в наушниках и молчу. «Галь, ну что ты?» А я рыдаю, остановиться не могу — увидела свое изображение крупным планом… А после бегом в какой-то институт, где мне ее свели… Правда, до конца фильм я не посмотрела. На премьеру я не пошла, чтобы не видеть позора. Пришла с подругой в «Художественный», купила два билета, забилась, чтобы никто не узнал, и когда почувствовала, что финал близок, сказала: «бежим скорее».
О хобби
Вы удивитесь, но многие свои элегантные наряды Галина Борисовна шила сама… Так она отдыхала.
«В двенадцатом часу ночи позвонила своей приятельнице и попросила принести ножницы, иголку и нитку. На ее робкий вопрос, нельзя ли подождать до утра, твердо ответила: «Нельзя!» Она подумала, что нужно срочно зашить рваную рану и примчалась. Вместе мы колдовали над моделью. Эта блузка была такой безумной красоты, что когда я на следующий год впервые поехала в Америку на постановку, она страшно понравилась хозяйке театра, и в итоге я ее подарила».
«Единственное, что у меня есть всегда, в любой период жизни — хороший, плохой — это духи. Единственное, что я понимаю, перед чем я рабствую…»
Использованы материалы сайтов «Сноб», «Культура», «Московский комсомолец», «Комсомольская правда» и др.
